Часть IV. Аллилуйя
Постановка любимого романа в интерпретации театра «У моста» вызвала много вопросов. Во многом потому, что вместить всё в один спектакль невозможно. Или возможно, но идти он будет неделю. А так хотелось бы... Одно было понятно точно. Театр «У моста» талантливый и смелый, страстный и быстрый. Всё мчит, летит, трансформируется, хлещет, накрывает цунами и оставляет переживать и думать.
И вот этот самый театр, засевший в уме и сердце, привозит в этом году «Юнону и Авось». Билеты в первый ряд не продавались. Купила во второй, на центральное место. С удивлением увидела в первом ряду Лену Королеву, которая купила туда билет. Но это Лена. И мы стали смотреть. Так степенно, музыкально и божественно. Иконы как часть сценографического решения, богомольцы, плакальщицы, мистический свет в тумане, деревянный алтарь, гроб, кажется, с человеком и «Со святыми упокой»... Земной путь графа Резанова окончился в первые минуты спектакля. А дальше то, что уже стало историей. Одна картина сменяла другую. Музыка наплывала волнами, сначала тихими, потом всё сильнее и сильнее, превращаясь в шторм души отчаявшегося человека, и, наконец, настолько вздыбилась музыкальная сила, что тяжелейшая декорация рухнула, как тонкая тростиночка. Все живы, здоровы, декорация тоже. Первый акт невероятно высокий. Видимо, от этой высоты у мачты и закружилась голова.
Второй акт был уже тише и человечнее. Мысли героев вернулись с небес на бренную землю. Ревнивый жених, побеждённый, но поднявший рюмку водки за счастье победителя, расчётливый падре и моряки-шутники. И такой живой Резанов. Я смотрела на него и не понимала, рад ли он этой поздней любви. Счастье это для него или проклятье? Раньше ответ для меня был очевиден. И Кончита, такая угловатая, такая шестнадцатилетняя, влюблённая, наивная, как Наташа Ростова, испытавшая первую глупую влюблённость в Анатоля Курагина. Кажется, что ругаю. Нет, это комплименты актрисе. Как хрустально станцевали они первую ночь, и как разбил этот хрусталь наглый петух, которого дала исполнительница вокализа. Вокал – вообще отдельная тема этого спектакля. Сколько талантливо поющих мужчин в одном коллективе! Сколько талантливо поющих женщин! Но и несколько срывов с высокого нотного обрыва...
Возвращаясь в детство, вспоминаю, что любовь Резанова и Кончиты в руках Марка Захарова казалась мне небесной. В руках Сергея Федотова – земной, небом нашëптанной. Николай Петрович так долго ждал, бредил, собирался, плыл; и вот он рядом с ней, с иконы сошедшей... И такой он обычный, желающий, решившийся, потом в дела с головой ушедший, подравшийся, выпивший, и снова решившийся... и погибший. А она ждёт, ждёт, ждёт... И дожидается, но уже там, у небесных врат. И пропоют над ними «Аллилуйя».
Потрясающее прочтение. И особый взгляд.